constantin74 в Теплоухов К. Н. Челябинские хроники. 1901 г.Продолжаю делиться с вами, дорогие «челчеловцы», с фрагментами из чудесной книги Теплоухов К. Н. Челябинские хроники: 1899— 1924 гг. — Челябинск, 2001 Составитель - Владимир Стейгонович Боже (начало – здесь)
Краткое содержание мемуаров. 1901 г.
Приобретение нового охотничьего оружия. В. Г. … (поселки Медведский и Шахматовскии). Охота в Сыростане Вторичный приезд в Сыростан. Розыгрыш Качева Ответ Дерябина. Известие о пожаре в железнодорожном клубе История Сидоровского прииска. Часовниковскии прииск. В доме у А.. Ф. Бейвеля Организация работы на прииске. Велосипедные прогулки с А В Бейвель. Велосипедные поездки на прииск. Уловка старателя На озере Смолино. Неудачные работы на прииске. Ликвидация прииска. Возвращение в Челябинск. Строительство дома. Торги за земельный участок. Начало строительства дома. В. Н. Блудоров. Случай с кучером.
***
Раз положили пустую бутылку на пень — горлышком к нам шагов в 80, — выстрелили: я, Угрюмов, Качев, Дерябин — бутылка не шелохнулась... Пошли посмотреть — оказывается, чья-то пуля попала в горлышко и выбила круглую дырку в дне... все уверяли, что эта пуля — его...
Стрельба по мишеням в лесу
Фотография из книги «Удивительное жизнеописание акцизного чиновника и человека». Составитель - Дмитрий Григорьевич Графов
В эту же поездку И. А. Качев — серьезный комик и шутник — чувствительно подшутил над И. А. Дерябиным. Дерябин очень красивый мужчина и, хотя имеет жену и ребят, большой поклонник прекрасного пола.
И вот — во время закуски Качев достает из кармана какую-то бумажку, внимательно рассматривает и просит меня или Угрюмова прочитать: «Сам плохо разбираю...» Угрюмов читает: «Милый Ваня! Как я об тебе соскучилась. Мы не виделись уже два дня. Приходи скорее...» и т. д. и т. д., в том же духе. «Писала-то солдатка Марья, — с самым серьезным видом говорит Качев, — но к какому Ване и придумать не могу...» Иван А. Дерябин — как на иголках: «Я ее уже с месяц не видел!» — «Да разве я про тебя? — и не думаю... ты человек женатый... А все-таки какой же у нас есть еще Ваня?»
Словом, защищая Дерябина, Качев посадил его в такую лужу, из которой трудно выбраться...
Письмо бросили в костер, — подлинное оно или написано Качевым для этого случая — осталось неизвестным, но через 6—7 месяцев шутка имела продолжение.
Уже зима, — я приехал в Сыростан сделать ревизию лавки, сели за чай...
«Скверная история, — вдруг серьезно заявляет Дерябин, — я получил донос, что Ив[ан] Александрович] Качев торгует водкой, да еще в распечатанном виде!» (За это тюрьма 4—8 мес.). Я очень удивился: «Вздор! Качев — зажиточный, свой большой дом,
хозяйство, своя кузница!» — «Я тоже так думаю, — но вот донос за подписью, и свидетели указаны!»
Читаю — все правильно, что делать?
«Бросьте его — ерунда!» — «Не могу — сдали под расписку для передачи Ване!»
Приходится произвести дознание и в суд, вызвал свидетелей, — подтверждают...
Вызвал и обвиняемого Качева для допроса, — он так и присел. «Да с роду родов не бывало! Да чтобы я стал пачкаться! Да кто доказывает-то?» — «Узнаете на суде». Качев окончательно растерялся, — молчит, только пот утирает.
В комнату вошел Дерябин, взял донос и... разорвал!
«Помнишь, Ив[ан] Алек[санд]рович, ты весной на охоте дал К. И. [Теплоухову] бумажку прочитать... Вот и я дал ему другую...»
Оказывается, донос ложный, написан под диктовку Дерябина, свидетели — его близкие родственники... но Качев провел ужасные полчаса... «Будь ты трое проклят! А смотришь — ровно хороший человек!..»
Вернулись с Угрюмовым в Челябинск. Еще на вокзале узнали новость: сутки назад сгорел во время спектакля клуб, — несчастий с людьми не было, но имущество сгорело все... Неожиданно от пожара пострадал и я: спектакль ставил акцизный контролер Мейер; в одном из действий — кабинет охотника, и Мейер просил меня дать ему для сцены оружие и проч. Я дал: револьв[ерную] винтовку См[ит] и Вес[сон], револьверы Адамса и Кольта, нож — подарок Дерябина и прекрасные рога лося с черепом, купленные еще в Кушве — все это сгорело!..
С мая ветер подул в другую сторону — опять занялись золотом, — жили мы хорошо, но отчего не жить еще лучше?
Зараза захватила не только нас. Бейвель вступил в компанию с В. А. Евсеевым для работ на Сидоровских приисках — в 18 в[ерстах] от Челябинска, — мы завели собственный прииск!
***
Вернулись домой, подробно обсудили все с женой. Она охотно берет на себя надзор за работами, расчеты, хозяйственные хлопоты, — в затруднительных случаях поможет Евсеев.. Место для жилья есть на Сидоровском прииске, — целый дом, даже с огородом...
Решено...
Евсеев вскоре поехал в Екатеринбург и в Горном правлении взял прииск на имя Анны Ивановны Теплоуховой, на мое имя — как чиновнику — неудобно.
К нам в компанию вступил Н. Г. Ругинов.
Квартиру у Андреева оставили. Жена со всеми ребятами,
Настасьей и необходимыми пожитками переехала на Сидоровский прииск, устроилась хорошо.
Меня на лето пригласил к себе А. Ф. Бейвель, — я сначала стеснялся, потом согласился. Поселился в его городском доме с мезонином, — большая, удобная комната с балконом на Александровскую площадь. (Алое поле – примечание мое constantin74)
Отпуска я не брал, — можно прекрасно обойтись и без него...
***
Служба меня не обременяла, у Бейвеля не скучал. До обеда, а иногда и вечерами, его дома не было, и я проводил время с тремя сестрами Караваевыми — Анной Васильевной] — женой А. Ф. [Бейвеля] и барышнями Елиз[аветой] и Валентиной] Вас[ильевной] — жившими у Бейвеля.
Больше с Ан[ной] Васильевной]. Она приобрела дамский велосипед, сшила спортсменский костюм, и часто вдвоем ездили кататься — по Уфимскому тракту, по дороге в Шершни и пр. Отъезжали 7—8—10 в[ерст], отдыхали и обратно.
Первое время Ан[на] Вас[ильевна] ездила, понятно, неуверенно... Раз по Уфимскому тракту мы быстро неслись под пологую длинную гору... она вдруг потеряла педаль... растерялась, перепугалась, машет мне рукой, кричит: «Константин] Николаевич]!.. Константин] Николаевич]!..» Я не знал, как ей помочь — летим... В отчаянии она схватилась за руль и — о счастье! — в руку попал тормоз, велосипед пошел тише, — все обошлось благополучно...
На прииск я ездил на велосипеде, — 12 верст по хорошей дороге — Уфимскому тракту и 6 в[ерст] по проселочной — довольно плохой. В среднем ехал час, полчаса — по тракту — т[аким] о[бразом] 24 в[ерсты] в час и полчаса — по проселку.
Сделал такие наблюдения: если ни разу не слезать с велосипеда — от двора Бейвеля до шахты, то ехал час с 3—5 минутами, а если на подъемах делать несколько сот шагов пешком, то 55—57 мин.
Дорога меня нисколько не утомила. — велосипед — легкий...
На прииске — в хорошую погоду — училась ездить на велосипеде и жена. Уходили подальше от жилья, снимала верхнюю юбку и усаживалась на велосипед — я держал. Жена научилась довольно скоро, но трусила и требовала, чтобы я все время был около нее; — я мог бежать рядом с велосипедом минуты 2—3, потом выдыхался. — а она одна не рисковала.
***
Очень остроумно наказал меня на 25 р. один старатель. Попросил у меня делянку — небольшую, говорит — нашел жилку в стороне, надо попробовать. Разрешил — он пробил небольшую дудку, выбрал кругом, увез размолоть и промыть на Сидоровский прииск и сообщает, что намыл золота на несколько десятков рублей.
В следующий мой приезд заявляет, что ему необходимо уехать и просит разрешения продать делянку своему знакомому за 25 р. Я мог и не разрешить, но. не желая нарушать традиции, предложил продать мне. Он согласился, получил деньги, исчез...
Я поставил на дудку 2 рабочих — ни одной золотинки! — старатель проделал все это, чтобы вытащить из меня 25 р..
***
С 11 до 17 июня объехал свой участок.
В Травниках продавец сообщил, что на днях около Травников продали в вечное пользование офицерский участок — 100 д[е]с[ятин] по 5 р. за десятину!
Я вспыхнул, разыскал покупателя. — местный казак, предлагал перепродать мне по 7, 8, даже 10 р. за десятину, но он отказался наотрез...
Среди лета Бейвели переехали на дачу, на берегу Смолинского озера у А. Ф. [Бейвеля] был большой дом, хотя не весь достроенный; перетащился и я с ними...
В общем треть времени я проводил на прииске, треть на даче и треть в городе — приходилось бывать в Акцизном управлении и в Попечительстве о нар[одной] трезв[ости].
Раз на даче держал пари с Ан[ной] Васильевной].
Она сказала: «Белое бордо». — «Такого вина не бывает!»— «Бывает!» — «Пари на коробку конфет!..» На другой день перед моим прибором за обедом стоит нераскупоренная бутылка белого бордо...
***
1901 год Групповой портрет с мамой Константина Николаевича - Анной Васильевной
Вопрос «челчеловцам»:
- Где находится Сидоровский прииск и Травники?
Примечание: Прошу простить сейчас и в будущем - за розовую "фотобумагу".)))
Краткое содержание мемуаров. 1901 г.
Приобретение нового охотничьего оружия. В. Г. … (поселки Медведский и Шахматовскии). Охота в Сыростане Вторичный приезд в Сыростан. Розыгрыш Качева Ответ Дерябина. Известие о пожаре в железнодорожном клубе История Сидоровского прииска. Часовниковскии прииск. В доме у А.. Ф. Бейвеля Организация работы на прииске. Велосипедные прогулки с А В Бейвель. Велосипедные поездки на прииск. Уловка старателя На озере Смолино. Неудачные работы на прииске. Ликвидация прииска. Возвращение в Челябинск. Строительство дома. Торги за земельный участок. Начало строительства дома. В. Н. Блудоров. Случай с кучером.
***
Раз положили пустую бутылку на пень — горлышком к нам шагов в 80, — выстрелили: я, Угрюмов, Качев, Дерябин — бутылка не шелохнулась... Пошли посмотреть — оказывается, чья-то пуля попала в горлышко и выбила круглую дырку в дне... все уверяли, что эта пуля — его...
Стрельба по мишеням в лесу
Фотография из книги «Удивительное жизнеописание акцизного чиновника и человека». Составитель - Дмитрий Григорьевич Графов
В эту же поездку И. А. Качев — серьезный комик и шутник — чувствительно подшутил над И. А. Дерябиным. Дерябин очень красивый мужчина и, хотя имеет жену и ребят, большой поклонник прекрасного пола.
И вот — во время закуски Качев достает из кармана какую-то бумажку, внимательно рассматривает и просит меня или Угрюмова прочитать: «Сам плохо разбираю...» Угрюмов читает: «Милый Ваня! Как я об тебе соскучилась. Мы не виделись уже два дня. Приходи скорее...» и т. д. и т. д., в том же духе. «Писала-то солдатка Марья, — с самым серьезным видом говорит Качев, — но к какому Ване и придумать не могу...» Иван А. Дерябин — как на иголках: «Я ее уже с месяц не видел!» — «Да разве я про тебя? — и не думаю... ты человек женатый... А все-таки какой же у нас есть еще Ваня?»
Словом, защищая Дерябина, Качев посадил его в такую лужу, из которой трудно выбраться...
Письмо бросили в костер, — подлинное оно или написано Качевым для этого случая — осталось неизвестным, но через 6—7 месяцев шутка имела продолжение.
Уже зима, — я приехал в Сыростан сделать ревизию лавки, сели за чай...
«Скверная история, — вдруг серьезно заявляет Дерябин, — я получил донос, что Ив[ан] Александрович] Качев торгует водкой, да еще в распечатанном виде!» (За это тюрьма 4—8 мес.). Я очень удивился: «Вздор! Качев — зажиточный, свой большой дом,
хозяйство, своя кузница!» — «Я тоже так думаю, — но вот донос за подписью, и свидетели указаны!»
Читаю — все правильно, что делать?
«Бросьте его — ерунда!» — «Не могу — сдали под расписку для передачи Ване!»
Приходится произвести дознание и в суд, вызвал свидетелей, — подтверждают...
Вызвал и обвиняемого Качева для допроса, — он так и присел. «Да с роду родов не бывало! Да чтобы я стал пачкаться! Да кто доказывает-то?» — «Узнаете на суде». Качев окончательно растерялся, — молчит, только пот утирает.
В комнату вошел Дерябин, взял донос и... разорвал!
«Помнишь, Ив[ан] Алек[санд]рович, ты весной на охоте дал К. И. [Теплоухову] бумажку прочитать... Вот и я дал ему другую...»
Оказывается, донос ложный, написан под диктовку Дерябина, свидетели — его близкие родственники... но Качев провел ужасные полчаса... «Будь ты трое проклят! А смотришь — ровно хороший человек!..»
Вернулись с Угрюмовым в Челябинск. Еще на вокзале узнали новость: сутки назад сгорел во время спектакля клуб, — несчастий с людьми не было, но имущество сгорело все... Неожиданно от пожара пострадал и я: спектакль ставил акцизный контролер Мейер; в одном из действий — кабинет охотника, и Мейер просил меня дать ему для сцены оружие и проч. Я дал: револьв[ерную] винтовку См[ит] и Вес[сон], револьверы Адамса и Кольта, нож — подарок Дерябина и прекрасные рога лося с черепом, купленные еще в Кушве — все это сгорело!..
С мая ветер подул в другую сторону — опять занялись золотом, — жили мы хорошо, но отчего не жить еще лучше?
Зараза захватила не только нас. Бейвель вступил в компанию с В. А. Евсеевым для работ на Сидоровских приисках — в 18 в[ерстах] от Челябинска, — мы завели собственный прииск!
***
Вернулись домой, подробно обсудили все с женой. Она охотно берет на себя надзор за работами, расчеты, хозяйственные хлопоты, — в затруднительных случаях поможет Евсеев.. Место для жилья есть на Сидоровском прииске, — целый дом, даже с огородом...
Решено...
Евсеев вскоре поехал в Екатеринбург и в Горном правлении взял прииск на имя Анны Ивановны Теплоуховой, на мое имя — как чиновнику — неудобно.
К нам в компанию вступил Н. Г. Ругинов.
Квартиру у Андреева оставили. Жена со всеми ребятами,
Настасьей и необходимыми пожитками переехала на Сидоровский прииск, устроилась хорошо.
Меня на лето пригласил к себе А. Ф. Бейвель, — я сначала стеснялся, потом согласился. Поселился в его городском доме с мезонином, — большая, удобная комната с балконом на Александровскую площадь. (Алое поле – примечание мое constantin74)
Отпуска я не брал, — можно прекрасно обойтись и без него...
***
Служба меня не обременяла, у Бейвеля не скучал. До обеда, а иногда и вечерами, его дома не было, и я проводил время с тремя сестрами Караваевыми — Анной Васильевной] — женой А. Ф. [Бейвеля] и барышнями Елиз[аветой] и Валентиной] Вас[ильевной] — жившими у Бейвеля.
Больше с Ан[ной] Васильевной]. Она приобрела дамский велосипед, сшила спортсменский костюм, и часто вдвоем ездили кататься — по Уфимскому тракту, по дороге в Шершни и пр. Отъезжали 7—8—10 в[ерст], отдыхали и обратно.
Первое время Ан[на] Вас[ильевна] ездила, понятно, неуверенно... Раз по Уфимскому тракту мы быстро неслись под пологую длинную гору... она вдруг потеряла педаль... растерялась, перепугалась, машет мне рукой, кричит: «Константин] Николаевич]!.. Константин] Николаевич]!..» Я не знал, как ей помочь — летим... В отчаянии она схватилась за руль и — о счастье! — в руку попал тормоз, велосипед пошел тише, — все обошлось благополучно...
На прииск я ездил на велосипеде, — 12 верст по хорошей дороге — Уфимскому тракту и 6 в[ерст] по проселочной — довольно плохой. В среднем ехал час, полчаса — по тракту — т[аким] о[бразом] 24 в[ерсты] в час и полчаса — по проселку.
Сделал такие наблюдения: если ни разу не слезать с велосипеда — от двора Бейвеля до шахты, то ехал час с 3—5 минутами, а если на подъемах делать несколько сот шагов пешком, то 55—57 мин.
Дорога меня нисколько не утомила. — велосипед — легкий...
На прииске — в хорошую погоду — училась ездить на велосипеде и жена. Уходили подальше от жилья, снимала верхнюю юбку и усаживалась на велосипед — я держал. Жена научилась довольно скоро, но трусила и требовала, чтобы я все время был около нее; — я мог бежать рядом с велосипедом минуты 2—3, потом выдыхался. — а она одна не рисковала.
***
Очень остроумно наказал меня на 25 р. один старатель. Попросил у меня делянку — небольшую, говорит — нашел жилку в стороне, надо попробовать. Разрешил — он пробил небольшую дудку, выбрал кругом, увез размолоть и промыть на Сидоровский прииск и сообщает, что намыл золота на несколько десятков рублей.
В следующий мой приезд заявляет, что ему необходимо уехать и просит разрешения продать делянку своему знакомому за 25 р. Я мог и не разрешить, но. не желая нарушать традиции, предложил продать мне. Он согласился, получил деньги, исчез...
Я поставил на дудку 2 рабочих — ни одной золотинки! — старатель проделал все это, чтобы вытащить из меня 25 р..
***
С 11 до 17 июня объехал свой участок.
В Травниках продавец сообщил, что на днях около Травников продали в вечное пользование офицерский участок — 100 д[е]с[ятин] по 5 р. за десятину!
Я вспыхнул, разыскал покупателя. — местный казак, предлагал перепродать мне по 7, 8, даже 10 р. за десятину, но он отказался наотрез...
Среди лета Бейвели переехали на дачу, на берегу Смолинского озера у А. Ф. [Бейвеля] был большой дом, хотя не весь достроенный; перетащился и я с ними...
В общем треть времени я проводил на прииске, треть на даче и треть в городе — приходилось бывать в Акцизном управлении и в Попечительстве о нар[одной] трезв[ости].
Раз на даче держал пари с Ан[ной] Васильевной].
Она сказала: «Белое бордо». — «Такого вина не бывает!»— «Бывает!» — «Пари на коробку конфет!..» На другой день перед моим прибором за обедом стоит нераскупоренная бутылка белого бордо...
***
1901 год Групповой портрет с мамой Константина Николаевича - Анной Васильевной
Вопрос «челчеловцам»:
- Где находится Сидоровский прииск и Травники?
Примечание: Прошу простить сейчас и в будущем - за розовую "фотобумагу".)))