В юности, я посещал среднюю школу на ЧМЗ, неподалеку от которой шумела небольшая проходная улица – имени генерала Александра Комаровского. На стене пятиэтажного дома, в котором располагалась очень приличная и недорогая кулинария, висела памятная доска.
Тут когда–то жил этот генерал. Но я не придавал этому особого значения, как и тому, почему часть ЧМЗ, примыкающую к реке Миасс, называли в народе «Бакалом». Мы в этом доме просто в детстве заварные пирожные покупали и соки, а чуть подальше – в парикмахерской стриглись за 40 копеек))
Но прошло время, мне стало интересно. Что за генерал такой, которого особенно чтят на ЧМЗ? Встречаясь с разными интересными людьми, до меня доходили неясные отголоски былых событий. Комаровский сказал то–то… Комаровский сделал так–то… Комаровский тут подумал бы… Я со всем этим соглашался, но вида не подавал, что не знаю о ком идет речь, т.к. боялся своей неосведомленностью показать свою некомпетентность.
А оказывается – генерала Комаровского любили десятки тысяч рабочих сурового военного времени, строителей Челябинского металлургического завода (Бакальского управления). За то, что он, руководитель военного строительства, проигнорировав распоряжение наркома СССР, отказался строить металлургический завод в первую очередь – до тех пор, пока его строители не будут обеспечены нормальным жильем.
Это было неслыханным делом, перечить московскому начальству, да еще в военное время. За такое к стенке сразу ставили, без особых разбирательств. Но Комаровский до Челябинска возводил укрепрайон Сталинград, на котором застрял и впустую перемалывал свою военную силу враг. Комаровский знал цену своим делам и словам. Сталин знал Комаровского. Нарком лишь напомнил о сроках пуска первых металлургических цехов. Было понятно, что если завод не встанет в строй к марту 1943 года – Комаровского ждет трибунал и расстрел.
Уже вовсю собирал танки Кировский Завод (ЧТЗ).
А Челябинский металлургический только значился в проекте.
Комаровскому наверное не раз снилось, как ему читают приговор и расстреливают. Я не знаю, сколько раз ему звонили из Москвы и требовали начать строительство завода. Но он не отступал. Прямо на огромный пустырь, обозначающим будущий завод, выгружались эшелоны с оборудованием с Алчевского завода, с завода «Электросталь», из Запорожья, из Липецка, из Сталинграда. А строительство завода не начиналось. Приказом директора Комаровского. Только обеспеченный теплым жильем рабочий сможет построить завод в рекордно короткие строки, а потом, встав у доменной печи, продержится там три смены подряд.
А строить жилье для рабочих было не из чего. Весь лес шел на фронт и нужды промышленности. А жить в землянках и продуваемых на ветру палатках было невыносимо. Десятки тысяч работников нужно было срочно разместить в сносных условиях, которых просто не было. И совершенно неважно, что контингент для строительства был специальным – трудармейцы и заключенные, с которыми некоторые деятели из НКВД советовали не церемониться. Люди есть люди и они должны жить в сносных условиях. И точка.
А из чего строить? Нет материала. Но однажды, проезжая по берегу реки Миасс, инженер–строитель понял, из чего люди будут создавать строительный материал для своих домов. Берега реки оплетал густой ивняк, не годный для промышленной вырубки, негодный вообще ни на что, кроме мальчишеских удилищ для ужения рыбы, но именно из него, спустя пару дней тысячи человек уже собирали плетеные щиты. Между двумя такими щитами плотно набивалась глина – и вот создана прочная и теплодержащая панель.
Вскоре такими домами, похожими на теплицы, оброс "бакальский" берег Миасса. Сотни мазанок из ивняка, наполовину уходящих в землю.
Это было ноу–хау того сурового времени. Подобных жилых строений не строил никто в мире, тем более в условиях суровой уральской зимы. К Комаровскому приезжали директора строительств – перенимать передовой опыт. А его трудно было застать на месте – началось массовое строительство завода, ударными темпами возводились цеха, первые домны. Рабочие трудились не покладая рук, повсюду сверкали огни электросварки, день и ночь кипела стройка.
И уже 7 февраля 1943 года, досрочно, коллектив Челябметаллургстроя рапортовал Государственному Комитету Обороны о завершении строительства и сдаче в эксплуатацию первой очереди металлургического гиганта. Даже в мирное время «на всем готовом» столь грандиозные работы в такой короткий срок не производились. Рапорт был опубликован в центральной печати. О замечательном свершении строителей узнала вся страна.
Завод закоптил дымами, строители переквалифицировались в металлургов, пошла в мартенах первая сталь, но о жилищном строительстве Комаровский не забывал ни на минуту. С запуском на левом берегу Миасса государственного кирпичного завода №3 и цехов ЖБИ – появился жженый кирпич и первые шлакоблоки, Бакальский карьер щедро давал щебень и каменные блоки – появились первые наземные бараки.
Вскоре стали строиться и первые частные дома, затем появились дома этажные…
Немцы – трудоармейцы, а позже и военнопленные – также внесли свою лепту в строительство ЧМЗ – есть на Социалистической улице ряд домов, которые так напоминают виды старинной Баварии и Саксонии.
"Я знаю – город будет, я знаю - саду цвесть...", сказал однажды Маяковский. И на правом берегу реки Миасс, подпирая старинную казачью станицу Першино, вырос целый город–район, "Соцгород", который называется теперь ЧМЗ или Металлургический район.
А генералу Комаровскому, герою Социалистического труда и кавалеру многих орденов – пламенное спасибо. От всех жителей ЧМЗ.
О трудовом подвиге генерала помнят не только жители Челябинска. Малоизвестный факт, но в 2006 году, приказом министра обороны была учреждена медаль имени генерала Комаровского, которой награждаются особо отличившиеся военнослужащие служб тыловых квартирования и обустройства войск.
За фотографии огромное спасибо![[info]](https://l-stat.livejournal.com/img/userinfo.gif?v=90)
ssgen и ![[info]](https://l-files.livejournal.net/userhead/24?v=1320913209)
periskop
Тут когда–то жил этот генерал. Но я не придавал этому особого значения, как и тому, почему часть ЧМЗ, примыкающую к реке Миасс, называли в народе «Бакалом». Мы в этом доме просто в детстве заварные пирожные покупали и соки, а чуть подальше – в парикмахерской стриглись за 40 копеек))
Но прошло время, мне стало интересно. Что за генерал такой, которого особенно чтят на ЧМЗ? Встречаясь с разными интересными людьми, до меня доходили неясные отголоски былых событий. Комаровский сказал то–то… Комаровский сделал так–то… Комаровский тут подумал бы… Я со всем этим соглашался, но вида не подавал, что не знаю о ком идет речь, т.к. боялся своей неосведомленностью показать свою некомпетентность.
А оказывается – генерала Комаровского любили десятки тысяч рабочих сурового военного времени, строителей Челябинского металлургического завода (Бакальского управления). За то, что он, руководитель военного строительства, проигнорировав распоряжение наркома СССР, отказался строить металлургический завод в первую очередь – до тех пор, пока его строители не будут обеспечены нормальным жильем.
Это было неслыханным делом, перечить московскому начальству, да еще в военное время. За такое к стенке сразу ставили, без особых разбирательств. Но Комаровский до Челябинска возводил укрепрайон Сталинград, на котором застрял и впустую перемалывал свою военную силу враг. Комаровский знал цену своим делам и словам. Сталин знал Комаровского. Нарком лишь напомнил о сроках пуска первых металлургических цехов. Было понятно, что если завод не встанет в строй к марту 1943 года – Комаровского ждет трибунал и расстрел.
Уже вовсю собирал танки Кировский Завод (ЧТЗ).
А Челябинский металлургический только значился в проекте.
Комаровскому наверное не раз снилось, как ему читают приговор и расстреливают. Я не знаю, сколько раз ему звонили из Москвы и требовали начать строительство завода. Но он не отступал. Прямо на огромный пустырь, обозначающим будущий завод, выгружались эшелоны с оборудованием с Алчевского завода, с завода «Электросталь», из Запорожья, из Липецка, из Сталинграда. А строительство завода не начиналось. Приказом директора Комаровского. Только обеспеченный теплым жильем рабочий сможет построить завод в рекордно короткие строки, а потом, встав у доменной печи, продержится там три смены подряд.
А строить жилье для рабочих было не из чего. Весь лес шел на фронт и нужды промышленности. А жить в землянках и продуваемых на ветру палатках было невыносимо. Десятки тысяч работников нужно было срочно разместить в сносных условиях, которых просто не было. И совершенно неважно, что контингент для строительства был специальным – трудармейцы и заключенные, с которыми некоторые деятели из НКВД советовали не церемониться. Люди есть люди и они должны жить в сносных условиях. И точка.
А из чего строить? Нет материала. Но однажды, проезжая по берегу реки Миасс, инженер–строитель понял, из чего люди будут создавать строительный материал для своих домов. Берега реки оплетал густой ивняк, не годный для промышленной вырубки, негодный вообще ни на что, кроме мальчишеских удилищ для ужения рыбы, но именно из него, спустя пару дней тысячи человек уже собирали плетеные щиты. Между двумя такими щитами плотно набивалась глина – и вот создана прочная и теплодержащая панель.
Вскоре такими домами, похожими на теплицы, оброс "бакальский" берег Миасса. Сотни мазанок из ивняка, наполовину уходящих в землю.
Это было ноу–хау того сурового времени. Подобных жилых строений не строил никто в мире, тем более в условиях суровой уральской зимы. К Комаровскому приезжали директора строительств – перенимать передовой опыт. А его трудно было застать на месте – началось массовое строительство завода, ударными темпами возводились цеха, первые домны. Рабочие трудились не покладая рук, повсюду сверкали огни электросварки, день и ночь кипела стройка.
И уже 7 февраля 1943 года, досрочно, коллектив Челябметаллургстроя рапортовал Государственному Комитету Обороны о завершении строительства и сдаче в эксплуатацию первой очереди металлургического гиганта. Даже в мирное время «на всем готовом» столь грандиозные работы в такой короткий срок не производились. Рапорт был опубликован в центральной печати. О замечательном свершении строителей узнала вся страна.
Завод закоптил дымами, строители переквалифицировались в металлургов, пошла в мартенах первая сталь, но о жилищном строительстве Комаровский не забывал ни на минуту. С запуском на левом берегу Миасса государственного кирпичного завода №3 и цехов ЖБИ – появился жженый кирпич и первые шлакоблоки, Бакальский карьер щедро давал щебень и каменные блоки – появились первые наземные бараки.
Вскоре стали строиться и первые частные дома, затем появились дома этажные…
Немцы – трудоармейцы, а позже и военнопленные – также внесли свою лепту в строительство ЧМЗ – есть на Социалистической улице ряд домов, которые так напоминают виды старинной Баварии и Саксонии.
"Я знаю – город будет, я знаю - саду цвесть...", сказал однажды Маяковский. И на правом берегу реки Миасс, подпирая старинную казачью станицу Першино, вырос целый город–район, "Соцгород", который называется теперь ЧМЗ или Металлургический район.
А генералу Комаровскому, герою Социалистического труда и кавалеру многих орденов – пламенное спасибо. От всех жителей ЧМЗ.
О трудовом подвиге генерала помнят не только жители Челябинска. Малоизвестный факт, но в 2006 году, приказом министра обороны была учреждена медаль имени генерала Комаровского, которой награждаются особо отличившиеся военнослужащие служб тыловых квартирования и обустройства войск.
За фотографии огромное спасибо
ssgen и