Пожалуй, самым страшным оружием, наводившим ужас на немцев, были ракетно-артиллерийские установки "катюши". Как вспоминают очевидцы - участники войны, стрельба "катюш" производила ошеломляющее воздействие. Пугающим был не только мощный свист реактивного снаряда, который развивал в полете скорость до 355 метров в секунду. Дело в том, что пусковое устройство "катюши" работало по принципу арифмометра: крутишь ручку, и снаряды вылетают один за другим. Две штуки каждую секунду. Максимальная дальность стрельбы - более восьми километров. Этим-то и достигался "убийственный" эффект стрельбы из этого чудо-орудия: неожиданно град снарядов стеной огня обрушивался на вражеские войска, плавилось и корежилось железо, горела земля... О "катюшах" ходили легенды. Говорили, будто они появляются из-под земли. Может, потому, что "катюши" появились на фронте внезапно и были нашим секретным оружием.
[2. Фото отсюда]
Известно, что первый ракетный залп из был сделан по скоплениям эшелонов противника в Орше 14 июля 1941 года. Тогда в бой вступили сразу семь установок. Эффект одновременного разрыва сотен мин в течение 10 секунд превзошёл все ожидания. Солдаты противника бросились бежать.
[3. Фото отсюда]
Опытные боевые ракетные установки были созданы в 1939 году, но по ряду причин не поступили тогда на вооружение Красной Армии. Лишь 21 июня 1941 года (за день до нападения: гитлеровцев) Советское правительство приняло постановление о серийном производстве реактивных снарядов «М-13» и боевых установок «БМ-13».
Утром 14 июля 1941 года первая отдельная батарея реактивной артиллерии в составе семи установок под командованием капитана И. А. Флерова нанесла сокрушительный удар по гитлеровцам на Оршанском железнодорожном узле и по переправам, которые фа шистские войска возводили через Днепр и Оршицу. Затем этой славной батарее пришлось участвовать во многих боях под Оршей, Смоленском, Ельней и Ярославлем.
Уже летом 1941 года завод имени Колющенко получил задание начать производство реактивных установок «БМ-13» и реактивных снарядов «М-13». Бывший главный конструктор завода Семен Михайлович Тарасов вспоминает этот день:
— Меня вызвали к директору завода Сергею Алексеевичу Полянцеву. Зашел в кабинет, а там кроме директора — заместитель наркома Николай Иванович Кочнов и другие незнакомые мне люди. Рассматривают какие-то чертежи. Озабоченные, хмурые лица, чувствуется — чем-то взволнованы. Полянцев обращается ко мне: «Взгляни, Семен Михайлович, на эти чертежи». Подошел, внимательно вглядываюсь в один чертеж, другой, третий... Все молчат, ждут. Спрашиваю: «Что от меня требуется?» Заместитель наркома говорит: «Товарищ Тарасов, дело архиважное, сверхсрочное и абсолютно секретное. Это — наше новое реактивное оружие. От вас требуется вот что: собрать очень узкий круг людей, крайне вам необходимых, составить спецификации, нормы расхода материалов. Понятно?» А Полянцев добавляет: «Чертежи из комнаты не выносить ни под каким видом. Сборочный чертеж сдать в спецчасть немедленно». Так это началось...
Тарасов со своими помощниками просидел над чертежами около полутора суток. Когда закончили работу, только-только начало светать. Пристроились на несколько часов передохнуть прямо на столах кабинета. А с начала рабочего дня вновь закипела работа. Выдали все заявки на сырье, материалы, приступили к подготовке инструмента, технологических инструкций.
А с первых же шагов — трудности... Впрочем, предоставим слово ветеранам завода, тем, кто строил челябинские «катюши». Вот Рябенький Ефрем Трофимович. Высокий, седой. Говорит напевно, мягко, разбавляя речь украинскими оборотами и словами:
— Приехал в Челябинск из Херсона с женой и двумя детьми. Вместе с Исааком Израилевичем Дубинским, сварщиком высшей квалификации. Привели нас в барак и говорят: ось тут и переночуете, комната, бачите, какая прибранная. А завтра до начальника цеха № 15 зайдите» побалакать с вами хочет. А начальником цеха был тогда Александр Аверьянович Вдовин, человек поразительного спокойствия. Все о безопасности беспокоился. Ну, объяснил задачу: «Варить будете фермы». Какие фермы? Что за фермы? Мнется Вдовин, потом говорит: «Идите к мастеру по сварке Гусаку, он все объяснит». Пришел. Говорю: «Здравствуй, дядя Гусак». А он — в крик: «Я тебе не дядя, а мастер Александр Николаевич Гусак. Вот так!» Ох, и горяч был мастер! Но дело знал. Поставили варить фермы из тонкостенных труб. А для чего? «Не знаю!» Як же так, мастер — и не в курсе происходящего? Шуткуешь? Не томи, кажи, що робить будем? Молчит окаянная душа. Потом только, погодя, узнали — «катюши» станем выпускать. Эх, «катюша», «катюша», и задала ты ж нам задачки!
Варим фермы, а работа эта особой точности требует, ведь как-никак — вооружение, артиллерия. А тут, как на грех, при сварке «ведет» конструкцию, никакой точности. Чего только не придумывали — не получается. Какой-то секрет нужно отгадать, а какой? Смотришь — неточность составляет какой-то миллиметр, один-единственный миллиметр. А контролер ОТК по фермам Евдокия Люшина — ни в какую. Не принимает.
Вот она сидит — Люшина Евдокия Павловна (теперь Егорова). Вспоминает те дни — и волнуется, и улыбается.
— Помните,— говорит,— как мастер Гусак за мной с кувалдой гонялся, кричал на весь завод: «Убью этого черта в юбке! Нагнали их на нашу голову, пути не дают!»
Рябенький улыбается.
— Верно, строгость была. Потому что — высокое чувство ответственности — «катюша» ведь! Большего напряжения за всю свою жизнь не испытывал. Добирались до жилища, до постели, и мертвый сон валил с ног.
Тарасов вспоминает, с какой яростью и напряжением сил искали решение задачи. Вспоминает ночные заседания парткома (днем нельзя было отрывать людей, рабочий день длился 12-14 часов). Пригласили на завод группу рабочих и мастеров московского завода «Компрессор», вместе с ними продолжали поиск. Сутками «колдовали»: то паяльной лампой подогреют, то «компресс» положат.
Приходил на завод секретарь горкома партии, расспрашивал, вникал в суть вопроса, потом отводил Тарасова и Вдовина в сторону, говорил им: «Как же так: коммунисты — а не можете трудности преодолеть? Не в нашем это характере! Выдержите или вам еще варягов звать? Ведь из ЦК каждый день звонят. Из ГКО — что ни день вопрос: нужна ли помощь?»
Фермы начали делать с ювелирной точностью. Люшина была довольна.
А Рябенький «сбежал». Сказал: «хиба ж так можно робить?» Упросил военкомат и ушел на фронт. Прошел весь долгий и славный путь с Уральским добровольческим танковым корпусом. А теперь говорит: «Знаете, мне на фронте было легче. Побожиться могу. Треба еще с Федором Михайловичем Егоровым побалакать на эту тему — он тоже фронтовик и слова мои подтвердит».
Было множество и других трудностей. Не только технологических, но и организационных. Начали прибывать эвакуированные заводы— сначала из Херсона, потом из города Сумы. Прибыл московский завод «Компрессор», который первым начал строить «катюши». Где взять производственные площади? Члены бюро горкома партии и горисполкома вместе с заводчанами днем и ночью «мотались» из конца в конец города - искали место. Обосновались на улице Труда (там, где сейчас гараж таксомоторного парка) — здесь проводили сборку «катюш», отсюда зачехленные установки уходили на фронт. Монтировали их сначала на тракторах «СТЗ-НАТИ», на отечественных автомашинах, затем на «шевроле», «студебеккерах»... Монтировали на бронепоездах, дрезинах, танках...
Заняли еще два помещения — в трамвайном депо и в здании у вокзала. Завод разбросан, руководить им трудно. Тогда было принято решение организовать два завода: один — имени Колющенко, другой — все цехи, находящиеся вне территории «Челябкомпрессора». Каждый месяц армия получала 45 челябинских «катюш». За годы войны здесь было изготовлено свыше миллиона реактивных снарядов!
...Ракетная техника в нашей стране совершенствовалась. Вслед за «катюшей» № 1 — «БМ-13» с 16 ракетами — на разных заводах на востоке страны была создана пусковая установка «БМ-8» с 36 ракетами, затем «БМ-48» с 48 направляющими и «БМ-8-24» с 24 направляющими на шасси легкого танка.
Тарасов, вспоминая те волнующие дни и ночи, говорит:
— Конечно жеу все это давалось нелегко. Это правда, что разработка крупных объектов военной техники по плечу большим, творчески сильным коллективам, воодушевленным ясной и благородной идеей. Все так. И все же когда я сегодня охватываю мысленным взором все то, что, мы тогда свершили, лишний раз убеждаюсь, что успехи, достигнутые нами, не безлики. Прослеживается зримая связь достигнутого с конкретными людьми. Да, я был главным конструктором.. И самое важное для меня — живо воспринимать идеи, придавать им завершенную форму. Да, были конструкторы, технологи, мастера, организаторы, ставшие душой большого дела. Их нельзя забывать... Я о них рассказываю в книге об истории завода...
...В конце сорок второго года на завод приехал первый секретарь Челябинского обкома партии Николай Семенович Патоличев. В узком кругу партийных и хозяйственных руководителей шел разговор о подготовке к производству 300-миллиметровых фугасных реактивных снарядов «М-31» весом 92,5 килограмма.
— Это — важное задание Государственного Комитета Обороны не только вашему заводу, но и всей городской и областной парторганизации. Понимаете: оружие наступления, взламывания обороны! Уже это должно вселить в нас дух бодрости, радости. Мы очищаем нашу святую советскую землю от фашистской нечисти.
Эти слова взволновали всех. Был рассмотрен план технической подготовки производства и массово-политической работы. Коммунисты пошли в цехи, на участки, в отделы. Шли, как на фронте идут политбойцы — первыми в атаку. Слово Тарасову:
— Новые «эресы» называли «ванюшами». Для «ванюш» была разработана пусковая установка «БМ-31-12» с двенадцатью направляющими. Представляли себе, как ухнет такая установочка! Я наблюдал на полигоне, на испытательных стрельбах — по-моему, в аду лучше...
Хочется найти ответ на один вопрос: как мог такой старый и в те годы плохо технически оснащенный завод, как завод имени Колющенко, решить важнейшую производственную и оборонную задачу? Напрашивается такой ответ: ведь чуть не все, что у нас в стране было опытного, талантливого в знающего, перекочевало в годы войны на восток. Верно, перекочевало. В том числе, как мы говорили, и на завод имени Колющенко. И это, несомненно, сыграло огромную роль.
[4. Из книги "Челябинск", ЮУКИ, 1978]
Но в Челябинске начали собирать «катюши» за несколько месяцев до прибытия на Южный Урал заводов Москвы и Юга. Стало быть, ответ на вопрос не однозначный. Колющенцы встретили москвичей и украинцев не с пустыми руками. Здесь десятилетиями воспитывались умельцы, здесь с начала века начали складываться славные революционные традиции, которые воспитывали у людей смелость, боевой дух, готовность преодолевать трудности. К таким вот людям, в частности, и принадлежит С. М. Тарасов. На Урал, начиная с тридцатых годов, начала также проникать новая техника и технология. И вот все это слилось с тем, что привезли на Урал москвичи и украинцы, в единый чудесный сплав.
Слово "катюша" прижилось не сразу. Поначалу изделие неофициально называли "гвардейский миномет", "гитара", "секретка", "адская мясорубка" и "Раиса Сергеевна". В подготовке комплектующих участвовали многие предприятия города. Например, бронированные кабины делали на заводе металлоконструкций, корпуса реактивных снарядов - на Станкомаше, и даже учащиеся РУ-2 участвовали в изготовлении запалов в своих учебных мастерских. Но окончательная сборка БМ-13 производилась в старом гараже на углу улиц Елькина и Труда. В позапрошлом году на этом здании появилась мемориальная доска, сообщающая об этом факте.
[5]
Сборка велась в обстановке повышенной секретности. Поэтому готовую "катюшу" видели немногие.
- Однажды у меня был повод поволноваться, - вспоминал работавший тогда конструктором на заводе Семен Михайлович Тарасов. - Иду зимним вечером по улице Труда, подхожу к гаражу: что такое? Окна большие, покрытые толстым слоем инея. И при вспышках сварки на окнах - силуэты "катюш". Пришлось переставить аппарат, чтобы тень не падала на окна.
Приезжали к нам фронтовики принимать "катюши". Мы поначалу и не знали, какой ужас наша продукция наводила на врага. Спросить - нельзя. А те молчат. Иной раз большой палец покажут. Хорошая, дескать, штучка, давайте побольше. Отгружали "катюши" всегда ночью. Установка укрывалась брезентом или, как тогда говорили, "капотом". Колонна выезжала на улицу Васенко...
[6. Фото 2004 года, источник утерян]
Теперь о памятнике. Инициатива его создания принадлежит архитектору Е.В.Александрову. Дело в том, что с 1942 и до самой Победы Евгений Викторович прослужил в 95-м гвардейском миномётном полку, то есть был непосредственным пользователем челябинской "продукции". Вот что он пишет об этом в своей книге:
19 ноября 1973 года газета «Вечерний Челябинск» напечатала мое открытое письмо, в котором, в частности, говорилось:
«...Я предлагаю увековечить память создателей “катюш” в нашем городе, а точнее, в Советском районе. У здания завода имени Колющенко должен быть памятник. ёКакие люди строили “катюшу”! За нее получали они ордена в 18-19 лет, из-за нее не уходили из цеха, а спали тут же на нарах. Ее своими руками поднимали на платформы, укутывали брезентом, отправляя скорее на фронт. Под покровом ночи, тая в себе радость, что делают такое оружие. Но сейчас, когда прошло время и об этом можно говорить в полный голос, я, как бывший фронтовик, оружием которого была “катюша”, предлагаю поднять ее на постамент в нашем городе. Мое предложение, думаю, поддержат бывшие фронтовики всех родов войск. Ведь она приходила на выручку в самые трудные минуты и пехотинцам, и танкистам, и артиллеристам. Это нетрудно сделать. Памятник должен быть прост и строг. Его можно поставить на улице Доватора. Надеюсь, что мое предложение поддержат ветераны и молодежь завода имени Колющенко. Ведь это он был головным предприятием по выпуску “катюши”. Моя военная профессия - гвардейский минометчик, мирная - архитектор. Поэтому вместе с письмом направляю вам свой эскиз. Это один из вариантов памятника».
Десятки писем-откликов получила на мое выступление в ней газета «Вечерний Челябинск».
«Я прочитала статью “Катюшу” на постамент”, и меня она очень взволновала, - писала Нина Филипповна Гусева. - Я даже наплакалась, вспоминая военные годы. С 1942 по 1945 год я работала на заводе “Компрессор” Да, действительно никто тогда не знал, что именно в Челябинске выпускались “катюши”.
В то время нам было по 15-16 лет, нас обучили в ремесленном училище, как держать молоток и зубило, и отправили на сборку “катюш” Не только “слесарила”, надо - вставала к токарному станку, бралась за сварку, а то и просто красила машины - лишь бы скорей!.. Я целиком и полностью поддерживаю автора в том, что нужно поставить в Челябинске памятник тем, кто строил “катюши”».
Откликнулись на выступление и другие ветераны-колющенцы. Под одним из писем стояло сразу 46 подписей. И вот в канун 30-й годовщины Победы у заводского Дома культуры была поднята на пьедестал легендарная «катюша». На постаменте памятника было начертано:
Создателям гвардейских минометов -
Оружия отмщенья и побед
С великой благодарностью.
[7]
Памятник был открыт в мае 1975, в канун 30-летия Победы. Причём не перед заводом, где первоначально предлагалось его возведение, а на площадке рядом с ДК. Думаю, что это действительно более подходящее место.
[8. Из книги "Челябинск", ЮУКИ, 1976]
Несмотря на то, что машина "припаркована" на постаменте уже почти 40 лет, ветераны говорят, что привести её в боевую готовность можно всего за пару часов. За монументом ухаживают школьники. Кстати, как раз в тот день, когда я задумал его отснять, юноша прибирал на постаменте высохшие цветы.
[9]
[10]
[11]
[12]
[13]
Источники:
Карташов Н., "Командармы индустрии", ЮУКИ, 1989
Скрипов А., "Челябинск XX век", Крокус, 2006
Александров Е.В., "Моя архитектурная судьба", 2007
Фонотов М., "Родная старина", Издательство Игоря Рогозина, 2011
Шишов К.А., "Уральский атлант. Хроника челябинского завода металлоконструкций", Каменный пояс, 2002
"И юные руки ковали победу", ЮУКИ, 2005
"Челябинск", ЮУКИ, 1976
"Челябинский рабочий", 04-05-2007
"Вечерний Челябинск", 13-05-1998
"Вечерний Челябинск", 14-05-1998
"Уральский курьер", 22.10.2002
http://www.avtomash.ru/cdm/kolu/kolu_istori.htm
http://chelyabinsk.rfn.ru/rnews.html?id=55889
http://www.dostup1.ru/society/society_15632.html
http://www.dostup1.ru/society/society_15462.html
http://www.ncbs.ru/Downloads/dene_gordosty.pdf