Кто такой был Кузьма Рындин? Сын батрака, комсомольский активист, сделавший стремительную карьеру до первого секретаря обкома. Рындин считал себя учеником Кагановича, вел с ним активную переписку и бывал у него во время каждого своего визита в Москву. Кстати, именно с подачи Рындина Челябинск чуть было не переименовали в Кагановичград.
[из сборника "Челябинская область в фотографиях", Каменный пояс, 2001]
Бигорафией Кузьмы Рындина много кто занимался, но самая основательная работа, как мне кажется, у Н.С.Королёва, доцента кафедры истории ЧГАКИ, он даже диссертацию писал на эту тему. Поэтому, чтобы не перегружать подробностями, процитирую полосу "Южноуральской панорамы" от 8 ноября 2007 года, подготовленную на основе этого исследования.
Мало кто знает, что первым руководителем нашего региона стал наш земляк, Кузьма Рындин. А историк Никита Королев знает о Кузьме Васильевиче, пожалуй, больше всех. Много лет по архивным документам он по крупицам собирал сведения о Рындине, и за это время составил достаточно объективный его портрет. Сегодня глава области времен Сталина предстанет перед нами глазами его биографа, Никиты Королева. И каждый сумеет составить о нем собственное представление, оценить его роль в истории области и страны. Да просто задуматься о непростой судьбе талантливого человека, жившего в очень сложное время.
По-пролетарски дать в морду
Кузьма Рындин родился в 1893 году в селе Ерал недалеко от Сима в семье крестьянского портного. С ранних лет мальчика приучали к труду: сначала он был нянькой для младших детей, потом после окончания начальной школы пошел батрачить. Сменил несколько незавидных работ, пока не устроился сторожем в библиотеке, где пристрастился к чтению. Чтение осталось его любимым занятием на всю жизнь.
Он был очень невысок, не выше метра шестидесяти, но очень подвижный, живой, компенсируя недостаток роста неуёмной энергией. В 1915 году Кузьма поступил на Симский завод сельскохозяйственных машин. Это был ответственный шаг для крестьянского паренька, и он очень гордился тем, что стал рабочим, а значит получил более высокий статус и другой круг общения. Но вскоре Рындин понял, что жизнь рабочего это тоже не сахар. Что ждало его в той рабочей деревне, в которой он поселился при заводе? Беспробудное пьянство, бедность, работа на износ, а в качестве развлечения — жестокая драка с такими же работягами с соседней улицы.
Такая безрадостная перспектива не устраивала любопытного и шустрого паренька. И единственной возможностью выбраться из этой среды стала дружба с местной революционной ячейкой. Кузьма понял, что можно бунтовать против той ситуации, в которой он оказался. Большевики приметили живого паренька и решили поручить ему создать молодежную большевистскую организацию. Рындин с воодушевлением принялся за новое дело. Ему очень нравилось, что круг его общения значительно расширился, начались поездки в другие города.
Рындин не просто собирал вокруг себя сочувствующую большевикам интеллектуально подкованную молодежь. Он творчески подошел к процессу и попытался привлечь в свою организацию хулиганов. И сумел заманить лидеров преступных группировок, помогая им деньгами, запугивая и уговаривая. Его действия вполне согласовались со словами Ленина, который писал: «Пора заканчивать формировать партию из интеллигентов. Надо привлечь такой элемент, который по-пролетарски может дать в морду». Рындин вспоминал, что атаманов, которые не хотели сотрудничать с большевиками, просто убивали. Так стало с атаманом Федором Курмасо-вым, которого подкараулили и пристрелили ночью, после чего вся курмасовская группировка плавно влилась в большевистские ряды.
Двадцатидвухлетний новоявленный большевик очень гордился созданной своей организацией. Он много выступал на митингах, и вчерашние хулиганы-боевики охраняли его от возмущавшихся рабочих. Выпячивая свою роль, бравируя властью, Рындин со своими боевиками вместо тайной первомайской маевки устроил настоящую демонстрацию, с красными флагами прошествовав по центральным улицам. После этого полиция начала за ним охотиться, и ему пришлось уехать в Нижний Тагил.
Железным прутом по врагам революции
Там на заводе он познакомился с большевиком Бархатовым. Последний в своих воспоминаниях писал, что Рындин был человек уникальный, горящий идеей, настоящий большевик. Именно такой, каких революционеров хотел видеть Ленин: упертых, фанатичных, преданных революции до последней капли крови. Кузьму не интересовали ни девушки, ни гулянки. Он был весь в борьбе и буквально жаждал изменить мир. Бархатову даже казалось, что он ночами не спит, а читает книги.
Сохранились воспоминания, ярко рисующие взрывной, холеричный характер Кузьмы. На заводе мастер объявил рабочим о понижении расценок на продукцию, из чего вытекало, что теперь за ту же работу рабочие будут получать значительно меньше. Разозлившись на такую несправедливость, Рындин взял в руки железный прут с явным намерением разделаться с обидчиком на месте. Его остудили и осудили старшие товарищи, разъяснив, что его задача — пропаганда и организация, а не хулиганские выходки.
В 1918 году, когда Сим занял колчаковцы, большевики ушли в партизаны, а Рындин возглавил подпольный центр. Он намечал конкретные боевые мероприятия, договаривался о поставке оружия и боеприпасов. Тогда же он познакомился с будущей женой. Зимой отсиживались в доме у сочувствующего крестьянина, Рындин сблизился с его дочкой, на которой впоследствии и женился.
С того времени политическая карьера Кузьмы Рындина резко пошла в гору. После гражданской войны он стал председателем Уфимской чрезвычайной комиссии, которая занималась буквально всеми возникающими проблемами, начиная от борьбы с остатками белогвардейцев до снабжения города продовольствием. В частности, он формировал рабочие карательные отряды для подавления «Черного орла», мощного крестьянского восстания, охватившего несколько регионов России. Восставшие против продразверсток крестьяне были буквально утоплены в крови.
Преданный шут и балагур
В то время в умах многих был разброд, но Рындин сразу и навсегда поддержал все идеи Сталина. Он был уже сформировавшимся политиком, хорошим организатором, полностью преданный лично Иосифу Виссарионовичу. Его заметили и пригласили работать в Москву, в Центральный комитет партии ответственным инструктором. Роль таких инструкторов была очень значительной. Они выезжали на места, где чувствовалась оппозиция, выступали с острыми дискуссиями, вели работу по вычищению чуждого элемента из рядов партии.
Затем он пошел на повышение и стал работать председателем Московской контрольной комиссии. Рындин попал в самое пекло борьбы с правой оппозицией, возглавляемой Бухариным. По приказу Сталина он безжалостно уничтожил московскую партийную организацию — оплот оппозиционеров. В итоге ее возглавил Каганович, а вторым секретарем стал Кузьма Васильевич.
Рассказывают, что Рындин, несмотря на практически отсутствие образования, очень интересовался культурой и историей. Причем старался разобраться в них досконально. Есть сведения, что он знал все картины Русского музея, мог часами о них рассказывать. Но при этом ратовал за закрытие музыкальных школ.
Несмотря на то, что Сталин ценил Рындина как хорошего руководителя и преданного большевика, в ЦК его воспринимали как балагура, почти шута. Потом на его место в московский партком пришел другой балагур — Хрущев. Он легко разряжал обстановку, говорил народным доступным языком. Даже выступая на съезде, не боялся острить. В 1930 году в своем докладе он назвал одного из соратников «блудливым котом», объяснив, что он прислуживает и нашим, и вашим, что в который раз вызвало взрыв смеха.
Ходили слухи, что на Южный Урал из Москвы Рындина сослали. Его биограф Никита Королев считает, что это не так. Просто в те годы именно здесь требовался свой человек, способный решать масштабные задачи. И таким человеком оказался Кузьма Васильевич.
Священная ладонь Рындина
В 30-е годы экономика Челябинской области бурно развивалась. Рындин с ходу включился в работу и работал с полной самоотдачей. По-другому не умел. Он хотел сам проникнуть во все дела. Так Кузьма Васильевич самолично разбирался, как лучше проводить вспашку, эффективнее организовать работу на предприятии, участвовал в производственных совещаниях, интересовался экономической наукой. За короткий срок регион был сформирован как областной центр, налажена деятельность всех служб, найдены и расселены необходимые для работы специалисты, сформирован коллектив руководителей. Он сумел поднять эффективность работы существующих промышленных предприятий. Порой наши заводы не могли справиться с планами, потому что катастрофически не хватало сырья. Рындин ехал в Москву, добивался встречи с Орджоникидзе и решал эти вопросы.
Говорят, он был человеком взрывным, но и отходчивым. Мог накричать в самых грубых выражениях, а потом извиниться перед подчиненными. Он очень любил Челябинскую область и гордился, что стал ее руководителем. Ему импонировало, что он сумел состояться на родине. Вообще, первый секретарь любил выделить себя, показаться с лучшей стороны, покрасоваться. Мог сказать про себя, что Рындин для области — это то же, что и Сталин для страны.
В отличие от Москвы, у себя на родине Рындин старался действовать аккуратнее, не рубить сплеча, беречь людей. Так, в 1934 году область не справлялась с уборкой, несмотря на хороший сев. Глава области лично ездил и уговаривал руководителей колхозов работать эффективнее. А в это время Москва бомбардировала его телеграммами с угрозами. Приехал нарком земледелия Чернов и потребовал прекратить уговоры и отдать не справившихся с планом под суд. Рындин нехотя наказал пару человек, но лютовать не стал. Затем в Челябинск приехал Каганович. Он заперся с бывшими подчиненными в кабинете и долго ругал. Рындин превозносил Кагановича и называл его своим учителем. После этого тяжелого разговора первый секретарь приступил к жестокой сече, и многие попали ему под горячую руку.
В области Кузьму любили и даже преклонялись перед ним. Сохранились воспоминания одного из работников ЧТЗ, который рассказывал, что Рындин мог легко подойти пообщаться с рабочими, располагая их к себе шутками и анекдотами, угощая сигаретами. А люди прятали эти сигареты, как реликвию, и курили свои. Случалось и такое: руку, которую пожал Рындин, не просто не мыли длительное время, а старались ею прикоснуться к ребенку, чтобы передать ему частичку секретаря обкома, его энергию.
Бабник, вредитель, враг
Начало 1937 года ознаменовалось резкой критикой Сталина на пленуме региональных руководителей, мол, из-за их работы в организацию проникли «враги». Рындин там же на пленуме признался, что в Челябинской области «орудуют фашистские лазутчики и троцкисты». И начал компанию по их ликвидации. Были арестованы и расстреляны многие руководители области, в том числе и ближайшие соратники главы области. Но этих показательных казней Москве было мало. И Рындин вызывает прокурора и ругает его за низкие показатели по количеству репрессированных, поставив в пример Свердловскую область, справившуюся с планом.
С того года Кузьма Васильевич впадает в депрессию, это видно по стенограммам его речей. Когда круг стал сужаться, его подчиненные начали травить своего некогда великого руководителя. Он переживает, замыкается в себе, но до последнего дня продолжает работать, пытаясь доказать, что он полезен.
В ночь на 13 октября по приказу Ежова Рындин был арестован, отправлен в Москву и расстрелян. А в Челябинске собрали пленум, на котором называли «вредительскую банду Рындина» бухаринскими агентами. Бывшему первому секретарю ставили в вину, что он окружил себя людьми, преданными лично ему, никому не давал возможности занять независимую позицию, грубил. Вспомнили и его самолюбование, окрестили бабником, откровенно намекая на большое количество молоденьких комсомолок, которые работали вокруг него в обкоме.
Последнее обвинение имело под собой некоторую основу. Известно, что у Рындина была внебрачная дочь, которая и поныне живет в Челябинске. В семье у Кузьмы Васильевича детей не было и своей незаконнорожденной девочке Рындин охотно помогал. Но дочери, как и другим родственникам «врага народа», так настоятельно посоветовали не вспоминать о бывшем родиче, что они и до сих пор не желают говорить об этом человеке. С 1937 года это имя в области было под строжайшим запретом. Так Рындина навсегда вычеркивали из людской памяти.
За ним возглавил область Огурцов. Он выступил похоронщиком первого секретаря, но, «выкорчевав банду Рындина», сам пал жертвой наветов и был расстрелян через год.
Как-то Рындин на слете учителей-отличников сказал: «Я вам задам такой вопрос: если вы умрете, и о вас никто не вспомнит, вам приятно будет?» В зале раздался смех, а он продолжил: «Вообще, формально, вы можете сказать: после меня мне все равно, но если по-человечески спросить, то любой скажет: если меня вспомнят, то хорошо».
[3]
[4]
[5]
[6]
[7]Источники:
"Челябинская область в фотографиях", Каменный пояс, 2001
Самуэльсон Л. "Танкоград. Секреты русского тыла", РОССПЭН, 2010
Гончарова Т., "Вычеркнутый из памяти" // "Южноуральская панорама" 8-11-2007
http://www.kraeved74.ru/pages_print_726.html
http://www.dslib.net/istoria-otechestva/k-v-ryndin-kak-tipichnyj-predstavitel-partijnogo-rukovodstva-20-30-h-godov-xx.html
http://echochel.ru/programs/interesting/28349/