В Челябинске началась острая общественная дискуссия о сохранении старого здания аэропорта. По одному из наиболее вероятных сценариев, озвученному руководством авиапредприятия, в рамках реконструкции оно должно быть снесено. Но против такого подхода уже выступил целый ряд челябинских ученых и общественных защитников архитектурной среды.
Почему есть смысл биться за старое здание воздушной гавани? В чем заблуждаются те, кто выступает за снос?
Действительно ли у этого помещения нет функционального будущего? На эти и другие вопросы нам ответил один из противников уничтожения старого аэропорта, известный челябинский историк Гаяз Самигулов, председатель общественного совета при Госкомитете охраны культурного наследия Челябинской области.
Типовое не означает не ценное— Из-за чего конфликт? В руководстве аэропорта утверждают, что здание типовое и ценности не имеет?
— С последним я бы не согласился. Старое здание челябинского аэропорта достаточно интересно, и если даже его можно было назвать типовым для своего времени, то на день сегодняшний таких сооружений в России почти не осталось. Оно обладает хорошим четким, узнаваемым абрисом. Оно исторично в том смысле, что, глядя на него, хорошо понимаешь, к какому времени это здание относится.— Тогда почему ученые и общественники не подняли шум ранее, когда проходил конкурс на новый архитектурный облик воздушной гавани Челябинска?
— В том-то и парадокс. В свое время был проведен конкурс «АрхЧел», о котором много писали, на важность которого кивали официальные городские лица. И в рамках этого конкурса победил проект нового облика аэропорта, предполагавший сохранение здания исторического. Надо полагать, у профессионального и общественного жюри были основания для того, чтобы отдать предпочтение именно этому проекту. Никто не ожидал, что вдруг все изменится.— Сейчас защитники старого аэропорта говорят, что здание заслуживает того, чтобы стать объектом культурного наследия (ОКН)…
— Фактически сама постановка вопроса о придании зданию аэропорта статуса объекта культурного наследия спровоцирована намерением снести его в ходе реконструкции. Если бы начали реализовывать тот проект, который победил в конкурсе, не было бы нужды в таких шагах. Более того, ранее это не инициировалось потому, что в случае включения здания в список памятников изрядно осложнилась бы возможность реализации всего проекта, поскольку со статусом ОКН связаны значительные обременения. Общественники и ученые ранее считали: зачем создавать сложности для властей при реконструкции, если по проекту старое здание будет сохранено? Но когда представители городской администрации и руководство аэропорта заявили, что сохранение старого аэропорта не предусмотрено, градозащитники решили использовать последний шанс.Из оперы невежества— Я понимаю, что вы не специалист в области устройства аэропортов, но все же как вам кажется: у старого здания есть шанс в случае сохранения нести какой-то полезный функционал для аэропорта, города?
— Помните фразу Юревича про то, что «у нас не Древний Рим»? Я считаю, что происходящее сейчас из той же самой оперы — невежества. Да, у нас не Древний Рим, у нас Челябинск, у которого есть своя история. В чем-то уникальная, в чем-то повторяющая историю всей страны. И свидетелями, и памятниками этой истории являются здания. Здание аэропорта — одно из них. Его историчность — один из элементов функционала этого сооружения. Меня постоянно умиляют заклинания о развитии туризма на уровне власти... Что вы будете показывать туристам? Коробки из стекла и металла? Так у нас они далеко не лучшие. Так себе, скажу, коробочки с архитектурной точки зрения. При этом то, что сегодня реально придает городу своеобразие, уничтожается.
Говоря о другой полезной нагрузке, отмечу, что сейчас здание выполняет часть функций для авиапредприятия. Оно может выполнять их и далее. Кроме того, повторюсь, если бы не встал вопрос о его сносе, то не было бы и разговора о включении в список объектов культурного наследия. А тогда при сохранении внешнего облика здание можно было перестроить внутри, насколько это необходимо для работы аэропорта.— Может быть, есть причина инженерного свойства: грубо говоря, сохранить здание невозможно из-за его ветхости?
— Говорить о том, что здание находится в ветхом состоянии, на мой взгляд, достаточно странно: его капитальный ремонт закончен в 1999 году. Если же вдруг оно действительно за эти годы столь сильно обветшало, то как тогда его сейчас эксплуатируют, подвергая опасности пассажиров и работников? И почему информация об этой «ветхости» появилась так неожиданно? Если есть результаты профессиональной экспертизы (и желательно независимой) об аварийности здания, хотелось бы их увидеть.
Есть еще один момент. Снос старого здания и постройка 3-й очереди комплекса аэропорта планируются, если не ошибаюсь, на 2035 год и позже. Если здание ветхое, то как оно достоит до этого срока? А если оно все же нормальное, то почему бы не принять сегодня решение о его сохранении? До реализации проекта в этой части осталось почти 20 лет.— Говорят, судьбу аэропорта на днях будут решать эксперты, входящие в научно-методический совет по культурному наследию при Госкомитете охраны культурного наследия Челябинской области. Вы принимаете участие в его работе?
— В прошлый состав совета я входил, но сейчас целый ряд ученых и общественников несколько «отодвинули» от работы в нем. Касательно меня, для того, чтобы не включать мою фамилию в новый состав, есть причина формального характера: я председатель Общественного совета при Госкомитете охраны культурного наследия Челябинской области. Такое совмещение «должностей», видимо, сочли некорректным. Но вопрос не во мне. Там есть другая проблема: научно-методический совет при каком-либо органе обычно включает в себя специалистов со стороны. В данном случае мы видим в составе совета наряду со специалистами чиновников, что считается ненормальным. Причем в случае со зданием аэропорта это именно те чиновники, которые настаивают на его сносе. Если я не ошибаюсь, здесь получается то, что называется в юриспруденции «конфликтом интересов».
